Русский язык и культура речи

Представьте такую картину: вы – на экскурсии в каком-нибудь древнем русском городке, бродите по залам музея, вас окружают предметы старины глубокой, вы вглядываетесь в замысловатую вязь письмен, но ни-че-го-ше-нь-ки прочесть не можете. Если бы не спасительная табличка со скупыми сведениями об «экспонате», он так и остался бы для вас немым свидетелем далекого прошлого. А вот любой англичанин, японец, китаец спокойно читают свою старинную литературу. Больше того, китайцы, а особенно японцы, как никакие другие нации продвинутые в области современных технологий, даже не собираются отказываться от своих иероглифов, потому что видят в них связующую нить между поколениями. У нас же составляются и издаются словари современного слэнга (заметьте, не языка! – потому что эти словообразования и языком-то не назовешь), предназначенные для старшего поколения, чтобы «предки» понимали, о чем толкуют их чада. Вековечный конфликт «отцов и детей» в наше время достиг апогея. Хотя это даже и не конфликт, а сосуществование двух разных цивилизаций, прерванная связь времен.
Мы уже как-то перестали задумываться, что для нормальной жизни важны не только блага материального характера, которые дает цивилизация, но и элементарная возможность быть понятым и понятным для других. В той же Японии действует программа, цель которой – создание специального стиля, предназначенного (только вдумайтесь!) для написания документов, которые должны легко читаться и без труда восприниматься. Тут же вспоминаются наши чудовищные «инструкции по применению», из которых невозможно понять даже то, как пользоваться утюгом. Чего уж говорить о всевозможных юридических опусах, в том числе, Конституции. Они написаны таким «специфическим» языком, что ни один нормальный человек их просто не станет читать. Может быть, отсюда в нашем «королевстве» с одной стороны – поголовная правовая безграмотность, с другой – тотальное беззаконие. Ведь эти правовые нормы в прямом смысле не укладываются в голове.

Японцы же додумались на государственном уровне поощрять массовое непрофессиональное литературное творчество. Как вы думаете – для чего? Опять же в интересах развития языковой культуры личности: ведь человек, который сам написал стихотворение, по-другому мыслит, у него другой уровень самосознания, он более требователен и внимателен к окружающему миру. Оказывается, сознательность граждан можно формировать и таким образом.

Варвары и варваризмы

Что касается русского языка, - он реформировался трижды! Первый раз – в эпоху царствования Петра I. Тогда иноязычные заимствования, по выражению историка и языковеда Федора Буслаева, «вторгались толпами в русский язык и неуклюже громоздились в нем». В те времена русский язык большинство новомодных словечек «переварил», а всякие там «виктории» и «баталии» не прижились вовсе. Очередная «языковая смута» (есть такой термин) случилась в 20-е годы прошлого века под натиском разрушителей «мира насилья». Подумаешь, считали они, просторечие станет нормой - и мы будем говорить на другом языке.

Однако уже в 30-е годы начали выпускаться академические словари, грамматики русского языка - и все вошло в свое русло.

Сейчас мы переживаем нашествие варваризмов. Так называют иноязычные слова, которым есть эквивалент в нашей речи, но этот «эквивалент» игнорируется, потому что «не в моде». Классический варваризм – замена слова убийца на киллер. Убийца он и есть убийца – нелюдь, преступник. Зато как романтично звучит - киллер. Сразу представляется кто-то вроде Робин Гуда, этакий благородный мститель, о котором хочется писать книги, ставить сериалы, снимать фильмы. Так исподволь происходит подмена смыслов, а в данном случае даже меняется отношение к самому акту убийства.

Не случайно именно в наше время появилось такое понятие, как экология языка. Специалисты считают, что язык как любое творение природы, имеет свой запас прочности и однажды может просто погибнуть или переродиться в суррогат, на котором нельзя говорить, а главное очень трудно думать!.

Интонации деградации

Важна даже интонация, мелодика языка. И здесь тоже происходит незаметная подмена. Большинство дикторов радио и телевидения – выпускники специализированных московских школ, в основном английских. Для них английский - второй родной. Его мелодику ребята невольно привносят в русскую речь. Казалось бы, пустяк. Но не случайно в языковедении есть такая специализация - интонология. Так вот, интонологи считают, что мелодика русской речи сформировалась под влиянием молитв, в частности, Поклонной молитвы: «Господи, помилуй!» (поклон). В русской речи интонация к концу фразы понижается, а в английской – повышается. Эта, казалось бы, незначительная деталь отражает отношение к жизни всей нации! Интонация поклонной молитвы – выражение смиренного отношения к миру. В мелодике английского – утверждение превосходства: я крутой, я – над всеми.